Все умрут, а я останусь

Про замысел

Валерия Гай Германика:

«Это фильм о взрослении. Наши три девочки ждали дня дискотеки, как Дня Счастья, но он не оправдал их надежд. И они повзрослели – в один день. Очень часто взрослеют не через счастье, а через опыт несчастья. Как Катя, например. Она страдает и ей кажется, что мир рухнул. Но потом она встанет, отмоется, пойдет в школу, закончит ее и найдет свой путь. Кто-то так становится старше, кто-то по-другому. Но все равно, мне кажется, через опыт личной трагедии».

Игорь Толстунов:

«Этот фильм представляется мне необыкновенно современным. Свежая, неискусственная, органичная картина. Недаром фильм снят в документальной манере, живой подвижной беспристрастной камерой. Эта обычность больше всего производит на меня впечатление. Ты понимаешь: чтобы рассказать о драме человека, не обязательно придумывать какие-то особые правила игры. Просто надо показать, как героини общаются со своими сверстниками и родителями. Мне очень жалко героинь, жалко потому, что им не повезло друг с другом, с родителями, со школой, и такое ощущение, что им не повезло в жизни. Хотя, наверное, та острота, с которой главная героиня воспринимает происходящее, со временем сотрется. Кате тяжело пришлось в ее 15 лет. Очевидно, что это тонко организованный, тонко чувствующий человек. Для кого-то в школьной дискотеке нет ничего особенного, а для нее это важный день - день ожидания любви. Ведь как хорошо всё начинается в фильме. Все чудесно, девочки клянутся друг другу в дружбе на всю жизнь. Правда, они приговаривают: «Пока не вырастем». А героиня за одну неделю, к финалу фильма, уже выросла. Я думаю, кино именно про это».

Про название

Валерия Гай Германика:

«Несколько лет назад я была очень сильно влюблена в одного режиссера. Он странно реагировал на мою любовь, то ли провоцировал, то ли еще что-то. И однажды я заплакала и сказала: «Ты вот меня доводишь, ты старше меня, и ты раньше умрешь. Все умрут. Все умрут, а я останусь». Я очень хорошо это запомнила. Я еще подумала: «Я буду все фильмы снимать про тебя, чтобы ты видел».

И потом название перешло в фильм. Я теперь иронично отношусь к этой истории, не так серьезно, как тогда. Тогда для меня в этой фразе была вся моя трагедия. Так же, как и у Кати, когда она произносит эту фразу».

Про режиссера

Валерия Гай Германика:

«Только я могла забеременеть в начале проекта и родить в конце. Мне кажется, у ребенка первые слова будут: «Мотор! Камера! Начали!» Мне было очень тяжело тогда, наверное, я сняла этот фильм от шока. Потому что я оказалась одна, еще у меня было две собаки, и у меня был токсикоз. Это было ужасно. Я выходила на площадку, и меня тошнило. Мне приходилось с площадки уезжать к врачу.

Я решила, что главных героинь сыграют актрисы, которые точно знают, что им делать. Агнии было непривычно играть в той манере, которая мне нужна, и вначале я слышала: «Я не знаю, куда смотрит камера, я не понимаю, что мне говорят, что вообще происходит. Это не кино, это какая-то самодеятельность!»

Но я так работаю. Я сказала артистам: «Все будет хорошо, вы должны мне доверять. Если вы мне не доверяете, нам придется с вами расстаться, если доверяете, то давайте снимать».

Игорь Толстунов:

«Я достаточно спокойно отношусь к внешнему виду человека, но, конечно, возникает вопрос, когда со сценарием приходит девушка-режиссер с розовыми волосами и пирсингами. Пословица, что встречают по одежке, безусловно, работает. Но ведь есть продолжение народной мудрости: провожают по уму…»

Полина Филоненко:

«Могу говорить о Лере часами. Она - Барабасыч с погорелым театриком, тиран и самодур! А если серьёзно, то работать с ней было для меня удовольствием. Нам обо всех нюансах роли удалось договориться до съёмок. Такую практику работы я вообще считаю обязательной. А во время съёмок бывало разное: и крики, и обиды, и шутки друг над другом. Если я когда-нибудь начну снимать кино, я приглашу Германику на главную роль и отыграюсь за всё по полной программе!

Одним словом, Лера для меня очень любимый режик, именно режик, ведь мы почти одного возраста …»

Агния Кузнецова:

«Одной из самых сложных сцен для меня стала та, где я падаю из окна, спиной в помещение. Стоял каскадер, который должен был меня ловить, но это было так страшно, что в кадре я вся зажалась. Я никак не могла упасть, а все кричали: «Падай, падай!» Я упала, в конце концов, но разрыдалась от страха, и дальше сцена пошла не по сценарию. Я вышла в шоке и сказала Лере: «Ты вообще как Балабанов, ты доводишь актеров…»

Я очень рада, что судьба свела меня с таким режиссером. Считаю, что Лера - настоящий художник. Да и возраст у нас одинаковый, мы как подруги…»

Ольга Шувалова:

«Лера - потрясающий человек! Конечно, непростой и взбалмошный, но я не считаю, что это плохо. Очень уважаю ее за то, что она снимала именно так, как задумала, настаивала на своём. Именно поэтому мы можем надеяться, что картина будет действительно интересная».

Про актрис и героинь

Валерия Гай Германика:

«Когда я приглашала на кастинг девочек, я говорила, что не буду ничего рассказывать про героиню – прочитайте сценарий и делайте сами свою роль. Если мне нравилось, что делала актриса, я утверждала ее. Вот Агния сразу выбрала Жанну. Через полчаса после того, как прочла сценарий, она позвонила мне и сказала: «Вот это - моя роль, никому ее не отдавай». Полина тоже сказала: «Да, это мое».

Полина Филоненко:

«Мне прислали сценарий в Питер и сказали, чтобы я посмотрела все три роли. Я не сразу определилась, пожила, подумала, ещё раз прочитала… и приняла решение, что поеду в Москву КАТЕЙ! На самом деле, мы с ней в 14-15 лет - один и тот же человек. Меня тоже подруги подставляли, и курили мы так же, и драки были с разным исходом. В общем, всё как у людей. А Катя, она лидер, не с напускным, как у Жанны, а с настоящим характером, со смелостью, порой даже борзостью. И обижать просто так не будет, но и любит не всех и не за всё. Одним словом, я поняла, что эту роль должна играть я, и только я! Я знала, как играть, как сделать по-настоящему».

Агния Кузнецова:

«Вика - божий одуванчик, мямля, нежная девушка, очень ведомая. От меня она очень далека. А вот Жанна - такая раздолбайка. На 80 процентов это – я».

Ольга Шувалова:

«Как рассказывала мне Полина Филоненко, она пробовалась с множеством девочек, но режиссер ну никак не могла найти Вику. С Полиной мы познакомились еще в поезде, и то ли из-за того, что Полина сразу увидела во мне Вику, то ли просто я ей понравилась, но она мне здорово помогла - объяснила всю концепцию этого образа. И когда мы ехали в вагоне-ресторане и обсуждали сценарий, я подумала: "Какие совпадения - да это же я в возрасте моей героини. Абсолютное сходство!". Я сразу поняла, что роль моя. Оставалось донести это до режиссера. И, видимо, мне это удалось, хотя и не без помощи моих партнерш!»

Про визуальное решение

Валерия Гай Германика:

«Мне очень повезло - у меня был оператор Алишер Хамидходжаев. Он документалист и прекрасно меня понимает. Он не задавал мне вопросов, которые задавали другие операторы. Алишер делал свое дело - снимал. Я отвечала за актеров, а он не спрашивал, как они пойдут, и что они будут делать, он снимал».

Ольга Шувалова:

«Когда я пересматривала отрывки материала, то была очень удивлена – естественно, по-хорошему. Я не могла поверить, что можно снять так, чтобы было полное ощущение натуральной жизни».

Алишер Хамидходжаев:

«В визуальном решении я всегда иду от сценария. В сценарии Юрия Клавдиева и Александра Родионова меня поразила тонкость нюансов. Было понятно, что статичной камерой этот фильм снимать нельзя. Структура живого, эмоционального движения очень увлекла нас. Мы хотели показать мир глазами 15-летних подростков. Ощущения, запахи, цвет, композиция - на изломе. Мне всегда хочется снять каждый объект так, как до меня его никто не снимал.

Мы снимали таким образом, чтобы зритель стал свидетелем рассказанных в фильме событий. Отсюда – очень чувственная съемка. Камера снимает в интерьере, прыгает с окна, бежит, едет на рельсах и опять бежит. Минимум света, документальная манера съемки. Я хотел, чтобы эта картина была прозрачной и светлой.

Ручная камера дает зрителю ощущение соприсутствия в фильме. Мне нравится, когда я мобилен, могу мгновенно поменять композицию и точку съемки. И могу рассматривать героя бесконечно долго. Я полюбил своих героинь. Надеюсь, эта любовь осталась в картине».

На площадке, как в жизни

Валерия Гай Германика:

«Я режиссер-документалист, я снимаю кино про то, что я знаю, про то, что я видела, что есть в моем личном опыте. А еще все свои фильмы я снимаю там, где я живу, потому что я не могу по-другому. Это был мой район и, более того, это было прощание с моим районом.

И все на площадке было реальное. Алкоголь девочки пили настоящий, мы же снимали все одним кадром, и по-другому нельзя было открыть и выпить коктейль. И когда Кате с мамой надо было драться – все было по-настоящему. Полина была в синяках и царапинах, Ольга Лапшина падала в коридоре и больно ударялась спиной. Дублеров не было, потому что актеры согласились вникнуть в реальность и сами пошли на это. Я их предупреждала, что будет вот так, а по-другому быть не может».

Игорь Толстунов:

«Стилистика фильма, конечно, нарочито документальна. Артисты играют так, как будто они не играют, а проживают настоящую жизнь. Мне кажется, работы и молодых артистов, и взрослых, получились замечательные. Лера добивалась от молодых героев в первую очередь абсолютной органики, но того же требовала и от взрослых артистов, у которых за плечами актерские «школы», годы работы в театрах. Добиться того, чтобы они вели себя так же, как и дети, в абсолютно «документальной» стилистике наблюдения, было сложной задачей, с которой Лера замечательно справилась. Тот факт, что эта картина не гламурная, не развлекательная, не позитивная, меня не пугает. Мы же не можем питаться только шоколадом в красивых обертках…»

Полина Филоненко:

«Фильм на самом деле очень правдив, здесь заслуга Леры. Ведь она документалист, и от актёров она порой требовала невозможного, как казалось на первый взгляд. Например, сцена финальной драки. Мы с актрисой Юлей Александровой (Настя) очень долго репетировали трюки, с нами разводили драку по удару, а в итоге в кадре получилось «мясо», по-настоящему. Мы с Юлей поотбивали себе всё, и я уже не понимала, где моя кровь, где игровая… Глядя на эту сцену, трудно представить, что мы на самом деле с Юлей дружим! И все драки с родителями были по-настоящему, кто кого.. Тут мы уже договаривались, чтоб без поддавков, ведь камера у нас живая, и тут никуда не спрячешься. Кто-нибудь скажет, что это не профессионально, но мне всё равно. Для тех людей, кто снимался и снимал этот фильм, он не был работой, а был чем-то совсем иным - тем самым, о чём мечтаешь, когда идёшь в профессию «кино»…»

Агния Кузнецова:

«Была сцена, где я сижу на кухне и мешаю огромный бокал алкогольного коктейля. Приносят бутылки - настоящий алкоголь. Виски, водка, пиво, кофе, все это я мешала, лила на ножик слои и в кадре это пробовала. Дублей было, наверное, семь. Под конец сцены я была уже навеселе. Помню: отвратительный вкус коктейля и хорошее настроение…».

Ольга Шувалова:

«Вспоминаю, как было у нас в школе - примерно то же, что и в фильме. Тогда мне казалось, что это и есть жизнь. Сидя за партой на съемках, я вспоминала школьные годы, и, буду с вами откровенна, очень порадовалась, что они прошли! В школе мы жили в постоянном страхе перед более взрослыми или более сильными. Так и жили - человек человеку волк. Но вернуться на время в тот возраст было, безусловно, интересно».

Про подростков

Валерия Гай Германика:

«Я решила снимать про этих подростков, потому что сама была такой в 19 лет. На самом деле неважно, гламурный ты подросток или нет, из богатой семьи ты или из бедной. Когда в «спальном» районе выходишь во двор и общаешься со своими друзьями, становишься такой же, как и они. И не имеет значения, из какой ты социальной среды».

Игорь Толстунов:

«Мы видим историю нормальных, сегодняшних, московских (что важно) девятиклассниц. Мне кажется, здесь ценно именно то, что это обычная история, произошедшая с обычными девочками, обычными школьницами. Не алкоголики, не проститутки, не наркоманки, а нормальные девчонки. Они вырастут, они тоже будут воспитывать детей, и это такая бесконечная цепь жизни, из которой мы рассмотрели даже не звено, а лишь крошечную часть звена. Мы видим в фильме сегодняшние взаимоотношения между учениками и учителями, родителями и детьми. Конфликт отцов и детей вечен, но ведь в 14-15 лет кажется, что эти проблемы только у тебя одного. Родители ведь уже забыли, какими были они сами в том возрасте...

Наверх...